Попугай – по своей природе птица не наша, не русская. У нас попугай живёт, образно говоря, в эмиграции и является переселенцем из краёв далёких и южных. Возьмём, к примеру, попугайчика волнистого. Этот эмигрант родом из Австралии и впервые вывезен оттуда около 150-ти лет тому назад. Маленький, с воробья ростом, – по характеру он большой непоседа: целыми днями деловито снуёт по клетке из угла в угол, то о чём-то лихорадочно бормоча, то что-то резко выкрикивая, будто требуя предоставления местного гражданства или, на крайний случай, статуса вынужденного переселенца. Несмотря на некоторую бестолковость, волнистые попугайчики имеют приятный нрав и, как правило, являются нежными и заботливыми супругами. К человеку не наглому, то бишь – гомосапиенсу, они привыкают быстро и легко становятся ручными. Такова краткая справка относительно милых пернатых созданий, ярким представителем которых был Бульон.
* * *
Тем летом я поехал отдыхать на побережье Чёрного моря к родственникам. Мало, что так меня располагает к приятным воспоминаниям и размышлениям, как дробный перестук колёс вагона, бегущего на юг, и быстро меняющийся пейзаж в оконной раме. Я искренне радовался предстоящей встрече с моими родственниками, которых не видел несколько лет. Тётю свою я любил с малолетства, дядю уважал за прямоту характера, свою же младшую двоюродную сестричку Машу представлял себе плохо, поскольку в последний раз видел её ещё хулиганистым, но обаятельным ребёнком.
Около вокзала я тормознул канареечного цвета такси с не в меру разговорчивым водителем и через всего каких-нибудь пятнадцать минут уже стоял с чемоданом на пороге тётиной квартиры. После бурной встречи, мокрых поцелуев и продолжительных расспросов о здоровье родных и близких меня позвали за праздничный стол. Сестрицы, к сожалению, дома не оказалось: она задерживалась у подруги.
Не успел я усесться и
откусить первый кусочек хлеба, как неожиданно передо мной на скатерть со звуком
работающего вентилятора шлёпнулся маленький зелёный попугай и в мгновение ока
утянул добрый кусок капусты из тарелки с салатом. Ещё через секунду он уже сидел
на краю кухонного подвесного шкафчика и, остервенело грызя добычу, сверлил меня
своим, как мне показалось, недружелюбным взглядом.
- Это ещё что за "Карлсон"?! – удивился я.
- Бульон, как ты себя ведёшь? – закричала тетка с шутливыми интонациями в голосе.
– Что о тебе гость наш подумает?
- Бульон? Какой бульон? – не понял я.
- Попугай Бульон. Кличка у него такая, - рассмеялась тётка. – Когда был молодой,
приводнился в тарелку с бульоном, лапки себе обжёг. Потом еле отошёл. Лапки
ему смазали маслом и наивно подумали, что это будет ему уроком на всю жизнь,
на стол лезть больше не будет, да какой уж там – сам видел. Как говориться:
"горбатого попугая могилка исправит".
- И чей такой орёл? …Машкин? – спросил я тётку.
- Да нет, соседский попугай. Но ты ешь, ешь, а то остынет.
- А если соседский, то что он делает на вашей кухне?
- Да он везде летает. Соседка клетку не закрывает, вот он и лазит где попало.
На следующее утро меня замучила жажда. Насилу разлепив веки, я зашлёпал на кухню попить водички и первое, что увидел, - это Бульон на столе в поисках вчерашних хлебных крошек. Он покосился на меня одним немигающим глазом и невозмутимо продолжил своё дело. Стоило мне приблизиться, как Бульон взлетел, уселся на косяк двери и ритмично закивал головой, взволнованно шепча и покрикивая, как старый дед с похмелья, какие-то претензии в мой адрес.
За завтраком он уже сидел
на Машкином плече и любовно покусывал мочку её уха, что, очевидно, означало
его высокое попугаичье благорасположение. За время, прошедшее с нашей последней
встречи, Маша превратилась в милую статную девушку, общительную и жизнелюбивую.
- Ты только попробуй нагадь мне на новую блузку, сволочь, дык я тебе голову
откручу и скажу, что так и былО, - с притворной строгостью проворчала она, обращаясь
к Бульону, но согнать кавалера с плеча не торопилась.
- Послушайте, а он что - околачивается у вас целый день? Соседка не ревнует?
- Соседки нет уже около недели: в деревню поехала. Ему скучно – вот он у нас
и оттирается.
Бульон словно почувствовал, что разговор именно о нем. Он слетел на скатерть
прямо передо мной и, комично склоняя голову на бок, стал нахально меня разглядывать,
словно увидел какую-то диковинную тварь только что из зоопарка. Я не шевелился,
давая себя рассмотреть этому наглому попугаю. Потом я медленно начал приближать
к нему свой палец с намереньем погладить. Бульон опасливо отодвинулся боком
и, не упуская мой палец из виду, принялся покрикивать и ходить по столу вразвалочку,
словно боцман по палубе, распекающий нерадивого матроса.
- А он, случаем, не говорит? – спросил я.
- Говорит, коли захочет, - отозвалась сестрёнка. – Щас попробую продемонстрировать.
Она насыпала в горсть немного пшена из банки и протянула попугаю.
- Скажи, Бульон, скажи. Ну, скажи, скажи…
Бульон на провокации не поддавался, хотя отведать пшена всё же попытался. Но
Маша не уступала и продолжала вызывать его на откровенность. Поартачившись с
минуту, Бульон сдался и пробормотал, что-то невнятно.
- Чего, чего? - не понял я.
- С-скуш-ш-но … тр-руш-ш-ить путем? – проговорил попугай во второй раз, требуя
пшена.
- Маш, переведи.
- Это он тебя дружить приглашает! Он говорит: "Скучно. Дружить будем?"
- С-скуш-ш-ш-но. Тр-руш-ш-ить, тр-руш-ш-ить путем? – заливался на разные лады
Бульон входя в раж.
Утром следующего дня я проснулся бодрым и отдохнувшим, хотя мышцы слегка тянуло от вчерашнего купания и долгих прогулок по приморскому бульвару. Поднялся с постели я не сразу, позволив телу понежиться на свежих и душистых простынях. Лёжа на тахте в любезно выделенной мне комнате, я отдыхал душой, прислушиваясь к шелесту листвы и птичьему гаму, доносившемуся со стороны открытой двери на балкон. Между тем моего слуха коснулись чирикающие, но отнюдь не воробьиные звуки. "Может, это Бульон развлекается" – подумал я, встал и заинтересовано выглянул наружу.
Яркое утреннее солнце оторвалось от горизонта и, задевая макушки деревьев косыми лучами, слепило в окна. В воздухе пахло морем и кипарисами. С высоты этажа я разглядывал картину просыпающейся улочки. Соседка напротив уже выставила за ворота табурет с корзинкой яблок на продажу; неспеша и оглядываясь, мимо деловито протрусила рысцой местная дворняга; откуда-то со стороны городского пляжа завернула в переулок молодая пара ранних купальщиков. Я поискал глазами источник странных звуков, но наткнулся взглядом лишь на стайку воробьёв, затеявших в песке между кустами очередную птичью склоку.
Неожиданно снова раздался необычный и резкий "чирик". Я скосил глаза на соседний балкон и увидел небольшую деревянную клетку и внутри на жёрдочке одиноко сидящего Бульона. Дверца клетки была распахнута и привязана в этом положении к прутьям рыболовной леской. Бульон сидел нахохлившись с грустным видом и тоскливо посматривал на скандалящих воробьёв. По тому, как он изредка оживлялся и начинал чирикать, подражая воробьям из стайки, стало понятно, что происходящая там разборка его живо интересует, но что-то его сдерживает, заставляя оставаться в своей клетке на балконе второго этажа.
Тем временем на траве сцепились в схватке два воробья, видимо, не поделившие подругу или нарушившие иной воробьиный кодекс. Тут же вокруг засуетились и закричали небезучастные их собратья "по перу", накаляя и усугубляя и без того жаркую обстановку. Бульон не выдержал, выскочил из клетки и ринулся к стайке.
Я не часто видел, как летают попугайчики, когда они не в жалкой клетке и не в ограниченном пространстве вольера, а в свободном от препятствий полёте. Лёт у попугайчика стремителен, изящен и быстр, куда там воробьям – ни какого сравнения. При этом перья на конце хвоста оттопырены в стороны, образуя по форме своеобразный ромб, который, служит попугаям великолепным рулём высоты и поворота.
Бульон спикировал на воробьиную стайку, как маленький истребитель-штурмовик на вражескую мото-колонну. Однако, враждебных намерений у Бульона не было. Он просто не мог далее оставаться безучастным к происходящему и слетел, чтобы присоединиться к азартным болельщикам. Первые секунды воробьи по инерции продолжали орать друг на друга, так и не поняв, кто к ним присоединился. Затем скандал внезапно прекратился, как по мановению волшебной палочки. Удивлённые воробьи молча уставились на пришельца. Реакция у птиц обычно быстрая, и пару секунд оцепенения вполне можно было оценить как длительную паузу, в течение которой воробьи успели оценить чужака и шестым чувством осознать, что незнакомец не хищник, и что не опасен, и что это какой-то неместный уродец в зелёном безвкусном костюме. А может, они подумали ещё, что Бульон – "лицо кавказской национальности", судя по резкому на слух акценту и крупному горбатому носу. Воробьи не стали выяснять с ним отношения, возможно, оценив последствия не в свою пользу, а снялись стайкой и перелетели на другое место. Свара продолжилась, как ни в чём не бывало. Бедный Бульон не понял в чём дело, и почему его все покинули. Зачирикав, как воробей, он кинулся вслед за честнОй компанией и быстро её настиг, что ему не составило никакого труда. На сей раз воробьи некоторое время не обращали внимания на попугая, но Бульон желал быть при деле. Он подошёл к дерущимся и, вытянув шею, засвистел и зацокал, выражая тем самым крайнее возмущение их поведением. Воробьи смолкли, посмотрели на назойливого чудака, затем снова дружной стайкой отлетели подальше. Проигнорированный Бульон никак не хотел мириться с таким положением и опять догнал скандальную команду. При этом он наряду с обычными своими криками выдал им нечто такое, что я издали распознал как: " С-скуш-ш-ш-но. Тр-руш-ш-ить путем?"
Кто и при каких обстоятельствах обучил его этой фразе? Она так подходила ситуации, что казалось высказанной разумным созданием. Хотя понятно, что в Бульоне интеллекта не больше, чем у попугая.
Совершив несколько попыток затесаться в компанию, более прочувствовав, нежели поняв всю их тщетность, Бульон вернулся в клетку, сел на жердочку и продолжил свои наблюдения, но уже со стороны.
Я рассказал эту историю за семейным ужином и спросил: не было ли у Бульона подруги. Оказалось, что подружка была и не одна. С первой подружкой он и прибыл к соседке в качестве подарка. Через несколько дней кто-то из детей оставил клетку открытой. Подружка улетела, а Бульон вылетел, но вернулся. Поэтому клетку и стали держать открытой. Бывало, что Бульон улетал, иногда залетал к соседям, но непременно возвращался в свою клетку. Как-то раз соседка пожалела одинокого попугая и прикупила ему новую подругу. Подруга Бульону понравилась, но он очень переживал, потеряв привычную свободу. Тогда соседка рассудила так: раз Бульон привык к дому, а его подружка к Бульону, то если она откроет клетку - они оба никуда не улетят. Куда там? Подружка слиняла при первой же возможности, а Бульон остался снова один, зато теперь навсегда свободный.
Две недели отпуска пролетели мигом. Впрочем, как и положено согласно собственной "теории относительности". Как любил говорить мой отец: "если сесть голой задницей на горячую сковородку, то и пять минут покажутся вечностью, а если жить в сплошной радости, то и вся жизнь – одним днём". Я собрал свой чемодан и, прощаясь с родственниками, спустился вместе с ними вниз, где у подъезда меня ожидало заказанное такси. Я уже садился в машину, когда услышал знакомую скороговорку.
По карнизу своего балкона
в гордом одиночестве бродил Бульон и бубнил непереставая:
- С-скуш-ш-ш-но. Тр-руш-ш-ить путем?… Тр-руш-ш-ить путем? …